"Без промаха"

Александр Ф. Скляр дал концерт в "Гнезде глухаря"

Не называй меня Сашенькой,
Я давно стал Сан Санычем.
Я сменил брюки в клеточку
На костюмчик в полосочку...

Как меняет песню время, прожитое ее автором!
Скляр написал эту песню двадцать лет назад
и подвывающим хулиганским голосом
исполнил ее на диске "Ва-Банка" "На кухне".
Сейчас от тех интонаций не осталось и следа.
На лице мэтра - ироническая задумчивость,
пальцы меланхолично перебирают струны,
да и голос вполне себе Сан-Санычев:
уверенный, сдержанно-сильный.
Очень подходящий и к песне,
спетой десятью минутами раньше -
малоизвестной широкой публике версии
суперхита Лонарда Коэна "Мы возьмем Манэттен",
исполненной в маршевом коэновском темпе,
задаваемом глухим боем акустического баса
и инкрустированном фортепианными вариациями.

На сцене нового помещения клуба авторской песни "Гнездо Глухаря" ("Гнездо" открылось в мае в двух шагах от метро "Цветной бульвар") их было всего трое - Скляр, весь в черном, включая гитару, очки и шляпу, пианист его группы Александр Белоносов и басист Алексей Рыславский, и весь зал был заполнен плотным, густым звуком скляровских гармоний.
Тональность вечера нащупывалась легко - программа называлась "Не для меня" и держалась она на стержне так удающихся Скляру романтических баллад, музыкальных биографий его сквозных героев и кабаре-зарисовок в духе Вертинского. Герой его ранних песен некий Вася-Совесть, что-то вроде современного Робин Гуда, человек, прошедший огонь, воду и , естественно для России, лагеря, появляющегося там, где его не ждут всякие гады ("Предательство и контрабанда", "А зори здесь тихие"), выходил на сцену, едва с нее уходил "Черный карлик" Вертинского. Изображая последнего, Александру Ф. едва не удалось, согнувшись не в три, а в четыре погибели, прикрываясь черной шляпой, спрятаться за стойкой микрофона. Танец "Дилара" с диска "По направлению к танго" прозвучал отчетливо и жестко, едва ли не окончательно превратившись из танго в рок. Чуткий к вариациям известных песен, в ту же "Не для меня", трагическую и безысходную народную балладу ("Не для меня придет весна, не для меня Дон разольется") показавшей непреходящую силу его голоса, Скляр привнес "кандальный мотив" повернувший классический сюжет песни в сторону того же Васи-Совести.

Всюду он был разный - герой, карлик, городской парень себе на уме, лихой контрабандист - и каждый освоенный им жанр и имидж был ему впору и принимал его авторские черты. Думаю, лидер "Ва-Банка", группы, на рубеже 90-х игравшей жесткую альтернативную музыку с отзвуками панка, не узнал бы себя сегодняшнего, "кабарешного", драматического, вдумчивого.

- Мне кажется, это большое заблуждение - считать рок-н-ролльного человека на всю жизнь привязанным к рок-н-роллу, - говорил мне несколько лет назад он, едва ли не самый универсальный солдат нашей рок-сцены. - Чистый рок-н-ролл это все же удел определенной возрастной категории, лично у меня пожилые рок-н-ролльщики вызывают чувство сожаления.

И это был бы не Александр Ф.Скляр, если бы вечер в "Гнезде глухаря" от начала и до конца шел по стопроцентно продуманной схеме. К середине первого отделения начали приниматься заявки из зала. Первой, конечно же, была названа "Эльдорадо", но на свою самую популярную песню ее исполнитель (автор "Эльдорадо" - прошлой осенью скончавшийся выдающийся русский философ и поэт Евгений Головин) поморщился. А вот "О, город Гамбург" трио отыграло с потрясающим драйвом и незамеченным на студийной записи клавишным соло. Рок "Маршрутов московских", как всегда, с полоборота завел публику за столиками, не могла не прийтись впору в этот вечер и "Пьяная песня". Предельно отмобилизованный, заряженный на попадание в десятку в каждой песне Скляр за весь двухчасовой концерт (Александр, кстати, и на сцене появился точно в восемь, подтвердив свой имидж артиста, уважающего свою публику) не промахнулся ни разу, в том числе и в исполнении заказов из зала.
И стародавняя русская песня колодников "Спускается солнце за степью" и резкий, панковский "Танец буги" из репертуара раннего "Ва-Банка" прозвучали в его устах в равной степени ударно.

А без "Эльдорадо" дело, конечно же, не обошлось: едва большой палец "Сан-Саныча" сверху донизу прошелся по струнам, озвучивая первый аккорд, было видно, что едва ли не все "Гнездо" чуть приподнялось на стульях и тут же в едином порыве закачалось под красивейшее "В этой безумной любви мы, конечно, утопим друг друга..."
Жаль только, что и эта песня, в конце концов, закончилась...

Андрей Васянин

"Российская газета" - www.rg.ru
08.07.2011